Содержание

• Недавняя предыстория
  • Реакция представителей государства
  • Истерика части представителей Церкви
• Осуждение по существу
  • Христианский подход к проблеме абортов
    • Христианский взгляд на свободу.
    • Гражданское общество и правовое государство.
    • Квалификация аборта как убийства
    • Десять заповедей. Отношение к абортам в гражданском обществе
  • Мнение и практика народа
  • Контрацепция
• Заключение

Недавняя предыстория

Тема абортов обсуждается в России с момента распада СССР, когда количество абортов было чудовищно большим по сравнению с другими странами. Однако именно в 2015 году эта тема стала политической. Начало этой волны развития можно отсчитывать от выступления Патриарха Кирилла на открытии III Рождественских Парламентских встреч (его слушателями были в т.ч. депутаты Государственной Думы) 22 января 2015 года. В частности, в своём выступлении он призвал исключить аборты из перечня услуг обязательного медицинского страхования (ОМС). «Тот довод, что, мол, увеличится количество подпольных операций, — это чепуха. За них тоже платят деньги. Цена легальной детоубийственной операции должна быть такой же, как и подпольной. Но не за счет налогоплательщиков.»

Уже после отрицательной реакции представителей государства, 2 июня 2015 г. Владимир Легойда дал интервью, в котором подчёркивал, что предложение Патриарха не было направлено на запрет абортов, речь шла только о выводе абортов из системы ОМС.

Реакция представителей государства

24 апреля 2015 г. Госдума отклонила запрещающий бесплатные аборты законопроект, поступивший от депутатов самарской думы. Вице-спикер Госдумы А.Железняк обтекаемо прокомментировал это решение: «На основании юридико-технических возражений нам этот закон сегодня надо отклонить. Но я предлагаю продолжить работу, чтобы найти решение, которое соответствовало бы нашему законодательству и в то же время помогало уберечь женщин от принятия решения о прерывании беременности и стимулировать рождаемость.»

19 мая 2015 г. группа депутатов Госдумы, в составе которой была в т.ч. депутат Елена Мизулина, внесла на рассмотрение ряд законопроектов:
• О выведении абортов из системы ОМС
• О запрете абортов в частных клиниках
• О запрете на продажу лекарственных средств для искусственного прерывания беременности

На следующий день, 20 мая 2015 г., на предложение о выводе абортов по собственному желанию из системы ОМС резко отреагировала Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко: «Это недопустимо. Я против таких экстремистских предложений, носящих запретительный характер, я — за мотивацию делать или не делать? Они могут привести к пагубным последствиям. Поэтому я против таких резких движений в этой сфере.»

27 мая 2015 г. По мнению главы Минздрава Вероникы Скворцовой «Это вопрос [об исключении абортов по собственному желанию из ОМС], который должен решаться сообществом вместе. На прошлой неделе мы убедились, что есть полярные воззрения: и за, и против. Это вопрос, который сам народ должен решить.» В.Скворцова указала также на то, что уже имеющийся опыт запрета абортов показывает, что эта мера приносит отрицательные плоды.

Истерика части представителей Церкви

Реакцию части представителей Церкви на отрицательный ответ правительства на предложение о запрете абортов иначе как истерикой, к сожалению, назвать нельзя. Послышались проклятия в адрес власти, целых категорий граждан и народа вообще.

3 июня 2015 председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин заявил: «Если аборт оплачивается из средств граждан, если государство приемлет и организационно поддерживает аборт, значит, оно несет моральную ответственность за него. С этим многие люди смириться не могут и никогда не смирятся. Они будут чувствовать из-за этого свое государство в какой-то степени чужим, не будут считать его нравственно состоятельным». Таким образом, по мнению господина Чаплина, если православные христиане не хотят нести ответственность за некоторое действие, то оно не может совершаться под эгидой государства, не смотря на другие мнения, хоть бы если и широко представленные в обществе. Он требует «осуждения абортов на уровне государственной политики, о возврате к той нравственной ясности, которой всегда была сильна Россия и без которой у нее нет будущего.» Его не устраивает моральное осуждение абортов, его устраивает только их запреты; в противном случае он предрекает гибель России.

Всемирный русский народный собор 3 июня 2015 года выпустил заявление, в котором российской общество обвиняется в коллективным грехе: «Прерывание человеческой жизни не может далее быть коллективным грехом российского общества, который приходится вскладчину оплачивать всем налогоплательщикам. Человек, намеревающийся совершить такое деяние, не должен рассчитывать на материальную поддержку со стороны сограждан.»

Председатель Патриаршей комиссии по вопросам семьи протоиерей Дмитрий Смирнов ополчился против атеистов, судя по всему рассчитывая на то, что этим он локализует и изолирует часть общества, по его расчёту наиболее противостоящую ограничению абортов со стороны государства. «Последовательный атеист должен покончить самоубийством… Но смысла-то в ней [жизни] нет. Жизнь атеиста — бессмысленна. А большинство людей все же религиозны! Просто степень их религиозности разная.» От этого высказывания посчитала нужным откреститься пресс-служба Патриархии в лице диакона Александра Волкова.

Обсуждение по существу

Общество в России в целом полагает, что аборты являются злом. Это показывают как опросы общественного мнения, так и динамика падения количества абортов. Поэтому христианам, считающим аборты убийством, нет необходимости ломиться в открытую дверь. Безусловно, всегда есть место для просветительской работы с той частью граждан, которые всё ещё практикуют аборты и не видят причин от них отказываться.

Вместе с тем, аборты много десятилетий были в России главным инструментом планирования семьи, и сейчас они остаются одним из основных инструментов. Поэтому подавляющее большинство граждан России понимают, что запрет абортов не является адекватным методом их снижения. После распада СССР, в свободной России стала всё шире распространяться практика применения контрацептивов, в результате чего количество абортов стало стремительно снижаться: за каждые 10 лет количество абортов падает примерно в 2 раза. Ввиду этого все возрастающая активность со стороны Церкви по законодательному ограничению абортов представляет странной — через 15 лет, к 2030 году, проблема абортов станет почти неактуальной.

В этом разделе мы сначала повторим принципиальные основы христианства, касающиеся по нашему мнению проблемы абортов. Обсуждение будет касаться как аборта самого по себе, так и его места в секулярном государстве. Затем мы опишем в деталях статистику абортов в современной России, которая при принципиальной доступности, остаётся к сожалению невостребованной в дискуссиях об абортах.

Христианский подход к проблеме абортов

Человек — свободное творение Бога, способное выбирать между добром и злом. Что есть добро и что зло определено Богом. и потому этот выбор в итоге тождественен выбору человека в пользу или против Бога.

Поэтому, рассматривая основы христианства, формирующие отношения к абортам, следует сначала коснуться собственно понятия свободы. Затем мы убедимся в том, что аборт действительно следует приравнивать к убийству. Наконец, мы обсудим вопрос о том, как христианам относиться к существованию абортов в гражданском обществе.

Христианский взгляд на свободу.

Во Второзаконии 30:15-20 пророк Моисей призывает еврейский народ исполнять Божии заповеди:

«Вот, я [Моисей] предлагаю вам ныне жизнь и благо — или же смерть и горе. Ибо ныне я повелеваю вам любить Господа, вашего Бога, ходить путями Его, исполнять Его повеления, предписания и законы — тогда вы будете живы и многочисленны, и Господь, ваш Бог, благословит вас в той стране, в которую вы идете и которой овладеете. Если же вы отвернетесь от Него, не будете Его слушаться, поддадитесь соблазну и станете поклоняться и служить другим богам, тогда — говорю вам это ныне — вы непременно погибнете! Тогда недолго будете вы жить в той стране за Иорданом, в которую вы идете и которой овладеете. Я призываю ныне в свидетели небо и землю: жизнь и смерть предложил я вам, благословение и проклятие. Выберите жизнь — и тогда вы и потомки ваши будете живы, и будете любить Господа, вашего Бога, и слушаться Его, и будете Ему верны. В Нем — ваша жизнь, долгая жизнь в той стране, которую Он поклялся отдать вашим прародителям Аврааму, Исааку и Иакову»

Из этого отрывка следует, что Моисей имеет дело со свободным народом, который может как последовать заповедям Божиим, так и пренебречь ими. Из этого не следует, что еврейский народ не будет пожинать плоды своих действий. Но это означает, что еврейский народ имеет свободу волеизъявления.

Ветхозаветное положение дел было ущербным, что блж. Феодорит Кирский (сирийский святой V века) описывает следующим образом [2]. С одной стороны, Бог избрал себе Израильский народ, выделив его из всех остальных народов. Господь особым образом заботился об этом народе: дал ему закон, назвал Себя Богом Авраама, Исаака и Иакова — родоначальников этого народа. Это создавало существенную выделенность израильского народа. Этот народ являлся источником просвещения для других окружающих его народов. Тем не менее, как выясняется при ближайшем рассмотрении, в Израильском народе также не было равенства положения людей перед Богом. Господь выбирал всего лишь единицы из всего этого народа (пророков и вождей), которых Он удостаивал личным общением и через которых Он разговаривал со всеми остальными израильтянами.

Такое существенное неравенство отражает вообще состояние дел в обществах на догражданской стадии развития. Совершенно не случайно Иисус Христос пришёл, когда Израиль был частью Римской империи, в которой было (по-видимому впервые в таких масштабах) построено гражданское общество. Как в христианстве, так и в гражданском обществе и правовом государстве акцент с народа как целого смещается в сторону отдельной личности. Коллективное, не будучи отменённым полностью, тем не менее существенно балансируется индивидуальным. В религиозном плане эта индивидуализация соответствует переходу от ветхозаветной к новозаветной церкви. В новозаветных реалиях степень боговедения распространяется на всех верующих — на всех членов Церкви, от патриарха до простого прихожанина [3].

Гражданское общество и правовое государство.

Здесь не лишним будет остановиться на том, что есть гражданское общество и правовое государство. Подробно об этом можно ознакомиться, например, в учебнике [4].

Концепция правового государства включает: установление реальных гаран­тий прав и свобод личности; разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную; верховенство правового закона; взаим­ную ответственность личности и государства; осуществление высшего конституционного контроля.

Для полного формирования правового государства, помимо провоз­глашения конституционного принципа, прежде всего нужен опреде­ленный уровень материальной обеспеченности людей, развитая эко­номика, определенный культурный уровень населения. Отсталая страна не в состоянии сформировать правовое государство. В услови­ях отсутствия демократии правовое государство немыслимо. Право­вое государство нельзя установить одним каким-либо актом. Для его становления необходимо создать гражданское общество с достаточно высоким уровнем политической и правовой культуры населения и го­сударственного аппарата, с развитой демократией. Полное оформле­ние правового государства происходит после периода постиндустри­ального общества.

Гражданское общество — это свободное демократическое правовое общество, ориентированное на конкретного человека, создающее ат­мосферу уважения к правовым традициям и законам, общегумани­стическим идеалам, обеспечивающее свободу творческой и предпринимательской деятельности, создающее возможность достижения благополучия и реализации прав человека и гражданина, органично вырабатывающее механизмы ограничения и контроля за деятельно­стью государства.

Итак, в гражданском обществе, как и в новозаветной Церкви, увеличивается степень личной свободы — как свободы становиться совершенным, так и свободы делать ошибки и преступления. Конечно, при этом увеличивается и степень личной ответственности. Стремление же к установлению тоталитарных режимов (светский вариант), православных монархий (христианский вариант) или норм шариата (мусульманский вариант) есть стремление повернуть историю вспять. Это стремление не может привести к положительным результатам, поскольку идёт против промысла Божия, согласно которому сначала был Ветхий завет, а потом Новый, а не наоборот.

Следует осознать, что гражданское государство, которое является единственно возможной формой существования для развитого общества и вместе с тем наиболее благоприятным для распространения и утверждения христианства, имеет законы, не основанные непосредственно на Божиих заповедях. Законы правового государства являются так или иначе результатом общественного консенсуса. Граждане этого общества не являются святыми людьми, поэтому и законы не в полной мере соответствуют Божиим заповедям. Сами граждане могут в законах отражать не только текущую ситуацию, но и желаемое развитие; поэтому законы могут быть как несколько лучше, так и несколько хуже существующей реальности, в зависимости от устремления власти и граждан.

Наоборот, законы соответствуют Божиим заповедям в той мере, в которой граждане государства являются благочестивыми. Поэтому для Церкви единственный подходящий способ улучшить законы является опосредованным — через проповедь и утверждение христианской веры в широких слоях народа.

Квалификация аборта как убийства

Утверждение, что аборт является убийством, можно понять из общих религиозных соображений, подкреплённых библейскими текстами.

Общие рассуждения основываются на том, что каждый человек является неповторимым, поскольку в нём заложен индивидуальный образ Бога. Рождение не может быть началом существования этого образа в человеческом теле, поскольку известны примеры преждевременных родов, которые приводят также к развитию полноценного человека. Это же утверждение можно вывести из библейских примеров.

Основным примером является евангельский рассказ о том, как Дева Мария на первых неделях беременности пришла в гости к Елисавете, матери Иоанна Крестителя. Иоанн был на 6 месяцев старше Иисуса и к тому времени ещё не одился. Когда Дева Мария зашла в дом к Елисавете, то младенец в утробе Елисаветы начал играть, и сама она воскликнула: «И откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне?» Из этого отрывка следует, что как ещё неродившийся Иоанн Креститель, так и Иисус являлись полноценными людьми. Иоанн Креститель в меру своих сил мог реагировать на Гостя, а Дева Мария уже в тот момент могла называться Матерью Господа. Последнее означает, что в её утробе был именно Господь, то есть Человек.

Таким образом, отматывая развитие человеческого эмбриона в утробе матери назад, его следует называть человеком вплоть до момента зачатия. Поскольку уничтожение любого (невиновного) человека есть убийство, то прерывание жизни эмбриона является также убийством.

Можно оправдать этот вывод и нерелигиозными рассуждениями. Человек несёт ответственность за свои действия, и, в частности, за свою половую жизнь. Зачатие новой жизни и есть проявление этой ответственности. Как всегда, ответственность сопрягается с возможностью (в данном случае возможность иметь детей), тогда как для нежелающих нести ответственность она оказывается обузой. Поскольку рождение детей является краеугольным камнем существования человеческого сообщества, то уклонение от этой возможности-ответственности должно быть морально осуждаемым в обществе.

Десять заповедей. Отношение к абортам в гражданском обществе

Итак, противники абортов педалируют утверждение «аборт — это убийство». Поэтому аборты нельзя допускать в современном обществе.

Отчего же нельзя? Разберёмся без передёргиваний с христианских позиций. «Не убий» — 6-я заповедь из декалога. Напомним все десять заповедей, данные Богом Моисею и переданные им израильскому народу (Исх. 20:2-17).

1. Я Господь, твой Бог, который вывел тебя из Египта, из неволи. Не должно быть у тебя других богов наряду со Мною.
2. Не делай изваяний — никаких изображений того, что вверху на небе, или того, что внизу на земле, или того, что в воде, ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им, ибо Я, Господь, Бог твой, — ревнивый Бог. За грехи отцов, отвергнувших Меня, Я караю их детей, и внуков, и правнуков. А для тех, кто Меня любит и исполняет Мои повеления, — Я покровитель их потомков даже в тысячном поколении!
3. Не произноси попусту имя Господа, Бога твоего. Господь не оставит безнаказанным того, кто произносит Его имя попусту.
4. «Помни, что суббота — священный день. Шесть дней работай, выполни все свои дела, а седьмой день — суббота: он принадлежит Господу, твоему Богу. Работать в этот день нельзя никому — ни тебе, ни сыну твоему, ни дочери, ни рабу твоему, ни рабыне, ни твоему скоту, ни переселенцу, что живет в твоем городе. Ибо шесть дней Господь творил небо и землю, и море, и все, что их наполняет, а в седьмой день пребывал в покое. Поэтому благословил Господь субботний день и сделал его священным.
5. Чти отца и мать, чтобы долгой была твоя жизнь на той земле, которую Господь, твой Бог, дарует тебе.
6. Не убивай.
7. Не прелюбодействуй.
8. Не воруй.
9. Не давай ложных показаний против ближнего.
10. Не желай чужого дома, не желай чужой жены, чужих рабов и рабынь, чужих быков и ослов — ничего чужого».

Как видим, помимо 6-й заповеди, в декалоге есть ещё и другие. В частности, 7-я заповедь запрещает супружеские измены и разводы, а также добрачные половые отношения. Нарушение этой заповеди никак не возбраняется законодательством Российской Федерации. Первые три заповеди, касающиеся поклонения Богу, запрещено побуждать к исполнению Конституцией РФ. Помимо нарушения 6-й заповеди по отношению к родившимся людям, законодательно полагается уголовное наказание только за нарушение 8-й заповеди «не воруй» и 9-й заповеди «не лжесвидетельствуй».

Плохо понятна логика. по которой одна из заповедей (не убий) должна выполняться абсолютно полностью, в то время как возможность нарушения более половины от общего списка заповедей закреплена в законодательстве страны. Поэтому представляется надуманным возбуждение со стороны части православных христиан по поводу законодательного разрешения абортов.

Если ближайшим шагом должен стать ввод уголовного наказания за аборты, то каковы будут предложения по следующим шагам? Необходимость выполнения первой заповеди «поклоняйся Богу»? Или запрет разводов? Или, по образу опыта государства Израиль почти полное ограничение любой деятельности в воскресный (субботний) день? Выполнение любого из этих вариантов будет означать существенное движение общества в сторону православного тоталитаризма, нечто вроде «православного Ирана».

Если же сторонники запрета абортов станут утверждать, что предложений по следующим шагам не будет, то следует указать им на то, что их подход является ни чем иным как аналогом т.н. либерализма. Концепция либерализма как раз исходит из выборочного соблюдения декалога: для исполнения оставляются заповеди
— не убий;
— не укради;
— не лжесвидетельствуй.
Все остальные не представляют какого-либо интереса, а, скорее, даже вредят. Такой подход имеет ещё меньшее отношение к христианству.

Мнение и практика народа

Опросы общественного мнения показывают, что россияне устойчиво полагают невозможность законодательного запрещения абортов. Процент опрошенных, полагающих, что женщина должна иметь право на аборт, даже немного увеличилось с 69% в 1998 до 70% в 2008-м году. Вместе с тем общество в значительной степени осознаёт, что аборты являются морально неприемлемыми.

После отмены сталинского запрета на аборты в ноябре 1955, число абортов достигло максимума в середине 1960х, после чего неуклонно снижается. Сравнение статистики по республикам бывшего СССР за период 1960-2010 гг. показывает, что в России (РСФСР) пик количества абортов пришёлся на 1965 год, когда было сделано 275 абортов на 100 живорождений. В 2009 году этот показатель равен 74; в 2012 он уже около 45. Если смотреть в абсолютных цифрах, то количество абортов в 1990-м году было равно 4 млн., тогда как в 2013 цифра составила 900 тыс.

Более полную информацию о статистике и динамике абортов в России можно получить в работе 2014 года [1]. Эта работа заслуживает того, чтобы более подробно остановиться на её основных тезисах.

• Мнения о значительной недооценке количества абортов статистическими службами не имеют под собой оснований. Следует также добавить, что в статистику абортов включены также и самопроизвольные аборты. Их количество, а тем более доля в общем числе абортов, увеличивается по причине увеличения рождаемости. Поэтому реальное количество абортов не больше, а меньше заявленной цифры.
• В России по-прежнему производится слишком много абортов по сравнению с, например, Германией (в 5-7 раз, Рис. 3).
• При близком по характеру населением с Белоруссией и одинаковой общей базе на 1990-й год, к настоящему времени в Белоруссии производится в два раза меньше абортов (Рис. 3). В Белоруссии так же как и в России нет законодательного ограничения абортов. Полный перечень причин этого отличия и их соотношение автору на данный момент не известны, это должно стать предметом исследования тех, кто реально хочет сократить число абортов в России.
• Распределение абортов по возрастным группам в России говорит о том, что в России аборты являются инструментом планирования семьи и в значительной мере производятся женщинами, уже имеющими детей. Это отличает Россию от стран типа США, Германии и Франции (Рис. 4). В частности, этот факт делает несостоятельным аргумент части христиан о том, что они не хотят финансировать через общие налоги аборты. В реальности, аборты в большинстве случаев делают те, кто платит достаточно налогов на их проведение. Если уж считаться, то наоборот, стоимость абортов значительно уступает стоимости проведения родов, и потому делающие аборты оплачивают роды тех, кто предпочёл сохранить ребёнка.
• Младшие поколения женщин уходят от абортов как средства предотвращения нежелательной беременности (Рис. 4, Таблица 2).
• Мнение об аборте вообще как о калечащей здоровье операцию не является адекватным. Реальная проблема состоит в том, что 2/3 абортов в России производятся технически устаревшим методом выскабливания, тогда как более современные и менее травмоопасные медикаментозный метод и вакуумная аспирация используются только в 1/3 случаев.

Общим утверждением статьи является то, что в условиях современного общества аборты невозможно заместить путём их ограничения увеличением рождаемости. В краткосрочный период их можно заместить в лучшем случае только контрацептивами. Это опытным путём доказано в странах, вводивших запрет абортов — СССР и нацистская Германия в 30-е годы и современная Польша. Законодательный запрет абортов не привёл к увеличению рождаемости. Увеличение рождаемости можно добиться только более фундаментальными переменами в жизни общества — изменением норм социального поведения в сторону укрепления семейных ценностей и повышением уровня благосостояния населения.

Контрацепция

Ещё в XIX веке в России средняя продолжительность жизни составляла около 30-ти лет. В семьях часто рождалось количество детей, исчисляемое двузначными цифрами. При этом половина из них умирала в раннем возрасте. Население Российской империи быстро росло, но этот рост, не подкреплённый необходимым социально-политическим развитием общества, закономерно привёл к революции с последующим ограничением роста населения. Ограничение было вызвано, в целом, необеспеченностью дальнейшего роста социальными и экономическими предпосылками.

В современном обществ ценность человеческой жизни в целом стоит на много выше, чем в СССР и тем более в Российской Империи. Если в семье умирает хотя бы один родившийся ребёнок, это воспринимается как трагедия, для многих практически неприемлемая и возможно ставящая под сомнение планирование детей в будущем. Из демографической статистики следует, что на данный момент культурная, социальная и экономическая ситуация в стране оценивается россиянами как такая, при которой в среднем можно воспроизводить текущее количество населения.

Проблема ограничения рождаемости стоит, безусловно, не только в России, но и в других странах по всему земному шару. В условиях развитой медицины неограниченная рождаемость приводит общество в любой стране к социальному и экономическому кризису. Это подтверждает опыт двух самых населённых стран мира, Китая и Индии, которые вынуждены были вводить государственные программы по ограничению рождаемости.

Таким образом, при неизменном физиологическом поведении супругов в семьях (интенсивности интимной близости), невозможно ограничить аборты, не прибегая к средствам контрацепции. Поэтому для христиан, видящих в абортах зло, реалистичным является замещение их использованием средств контрацепции. В Основах социальной концепции Русской Православной Церкви, документе, принятом в 2000 году, в Пункте XII.3 указывается, что использование контрацепции неабортивного действия не является грехом. Грехом признаётся поведение чайлд-фри. Тем не менее, если семья с одним ребёнком не чувствует в себе силы родить и воспитать ещё одного и потому пользуется противозачаточными средствами, то такая семья не должна подвергаться осуждению.

Вместе с тем, отношение активистов запрета абортов к средствам контрацепции оставляет желать лучшего. В соц.сетях и на других площадках высказываются утверждения о том, что прибегать к средствами контрацепции в условиях, например, когда в семье уже есть два или три ребёнка, является безусловным грехом. Я не смог найти аккуратное исследование православного христианина, который бы объяснил, какие контрацептивы следует считать имеющими абортивное действие, а какие — нет. Невозможно не прийти к заключению, что многие лидеры и рядовые члены движения за законодательное ограничение абортов являются также и противниками использования контрацептивов. Это является хорошо фиксируемым трендом в современном российском православии. Такое наблюдение подтверждают также выдержки из проповедей некоторых известных священников, лидеров противоабортного движения. Протоиерей Дмитрий Смирнов в интервью «“Трудные” вопросы», а также в беседах (см. например Православный медико-просветительский центр «Жизнь». Информационный листок N 7. «Аборт и контрацепция», датировки мне не известны) полагает использование любого противозачаточного средства грехом. Ему вторит священник РПЦ из Ижевская иерей Максим Обухов. Согласно этим спикерам, среди причин, толкающих женщину на аборт, отвергаются социально-экономические, и по сути всё сводится к тому, что женщина плохая. От себя замечу, что не отвергая последнего, не возможно не замечать существенности первого. Итак, не назвать такой подход экстремистским невозможно.

Таким образом, не желая воспринимать реальность, экстремистское крыло противником абортов на самом деле тормозит их сокращение. Оно и понятно: исходя из их логики, перспектива замещения абортов использованием противозачаточных средств не воспринимается ими как хоть какой-то удовлетворительный результат. Наоборот, они обоснованно подозревают, что исключить контрацептивы из жизни будет гораздо сложнее, чем аборты. В итоге следует признать, что у лидеров православного противоабортного движения по-видимому нет конструктивного представления о том, как православному христианину быть полноценным членом гражданского общества. Наоборот, просматривается желание отменить сами основы построения такого общества.

Заключение

Перечислим основные тезисы этого текста.

В Первой половине 2015 года наблюдалась попытка со стороны части церковных деятелей под маркой борьбы с абортами навязать государственной власти в России социально чувствительные решения. Государственная власть отреагировала сдержанно, но дала понять, что воспринимает эти предложения как экстремистские и никаких подобных решений принимать не намерена. Эти предложения являются экстремистскими, поскольку i) не поддерживаются большинством граждан; ii) являются частью навязывания обществу норм морали одной из религиозных групп общества (православного христианства); iii) в текущих условиях ведут к существенному ограничению прав и свобод граждан. В результате конец весны и первая половина лета прошли с истерикой от церковных спикеров — лидеров противоабортного движения.

Целью рассмотрения мною происходящего было понять логику построения аргументации и тактики противоабортного движения. Результат сопоставления действительности и действий противоабортного движения приводит к заключению: логики, основанной на декларируемой цели, у этих действий нет. Усилия противоабортного движения не приводят к однозначному снижению количества абортнов. На самом деле этими действиями руководят скрытые мотивы, которые и следует выявлять и обсуждать.

Лидеры противоабортного движения рисуют картину, в которой аборты в России как были на высоком уровне, так и остались. Действительность такова, что динамика количества абортов в России даёт основание ожидать, что через 10-15 лет количество абортов в России станет настолько малым, что они перестанут представлять из себя серьёзной проблемы. Останется только борьба за принципы — иметь или не иметь в законодательстве возможность совершить женщине аборт. Поэтому именно сейчас, пока ещё количество абортов достаточно заметное, и была проведена кампания за их законодательный запрет или по крайней мере ограничение.

На этом фоне практически необсуждаемыми в православной среде остаются средства контрацепции. В реальности, невозможно обойтись без планирования семьи и ограничения рождаемости. Ограничение рождаемости можно достигать, грубо говоря, тремя способами: совершением абортов, использованием противозачаточных средств и воздержанием супругов в семье. Хотя в официальном документе Русской Православной Церкви содержится утверждение, что только первый способ является предосудительным, на практике православные лидеры и активисты противоабортного движения осуждают также и использование противозачаточных средств. В этом, по моему наблюдению, состоит их скрытый мотив, которым они руководствуются при определении своей позиции.

Наконец, лидеры противоабортного движения совершенно не хотят знать мнение народа и сложившуюся практику. Мнение народа заключается в том, что аборты в данный момент каким-либо образом ограничивать невозможно и неправильно. С другой стороны, значительная доля населения считает аборты морально неприемлемыми. Практика заключается в том, что аборты являются методом планирования семьи в семьях, где уже есть дети, и использование абортов является следствием незнания или недоступности других видов контрацепции. Тогда как молодое поколение прибегает к абортам значительно реже. В целом следует отметить мудрую позицию народа по этой проблеме и остаётся неприятное впечатление от того, что противоабортное движение позиционирует себя как единственную силу, стремящуюся изжить аборты.

Обобщая, интеллектуальный потенциал Русской Православной Церкви не поспевает за её внезапно возросшим общественным весом. Видение ряда церковных спикеров будущего Церкви в гражданском обществе часто оказывается деструктивным. Просматривается желание вернуть всё общество на предыдущую стадию развития. Это можно заметить как по отношению к вопросу культуры планирования семьи, так и к другим аспектам жизни современного общества. Например, продолжается муссирование темы об обществе потребления. Вообще-то за исключением малой прослойки, в России сейчас речь не идёт о переизбытке материальных благ. С другой стороны, общество не может быть гражданским при низком среднем уровне дохода. Именно желанное снижение степени реализации гражданского общества на самом деле и имеется ввиду при рассуждениях об «обществе потребления». Этим церковным спикерам ошибочно кажется, что в случае отката общества на предыдущую стадию развития для Русской Православной Церкви создадутся более благоприятные условия. Отметим, что подобные выводы о скрытых социо-культурных устремлениях в Церкви делает и главный внутрицерковный оппозиционер — протодиакон Андрей Кураев.

Истинной задачей Церкви является жизнь во Христе, «Потому узнают все, что вы – Мои ученики, если вы будете иметь любовь между собою» (Ин.13:35), с возможностью демонстрации успехов в этом деле для окружающих нецерковных людей, «И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме» (Мф.5:15), и проповедь Евангелия: «идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк.16:15). Когда церковные лидеры продавливают решение проблем нравственности во всём обществе силовыми методами, то это является их ошибкой и следствием непонимания своего места в обществе.

Что же касается частного вопроса — непризнания в гражданском обществе права женщины делать аборт ввиду защиты прав эмбриона, то следует заметить очевидное: Самим Богом женщине дано право и возможность вынашивать эмбриона в своей утробе. Здесь её власть, а не государственная или тем более церковная. Именно ограничение власти государства по отношению к личности характеризует государство как правовое. В случае с абортом как раз так и есть. Свобода выбора предполагает, что женщина может (к сожалению) употребить данную ей власть во вред эмбриону, как существу, полностью от неё зависящему.

Важно также добавить, что в изложенной нами логике допускаемое на уровне законодательства право женщины на аборт не является безусловным признаком правового государства. Вполне вероятно, что через 20 лет, во-первых, количество абортов сократится ещё раза в 3-4, по-вторых, большинство населения станет считать аборт анахронизмом и дикостью, и в-третьих общество будет видеть в себе силы предложить словом и делом альтернативу женщине, решившей сделать аборт. В этом случае предложения по законодательному ограничению или даже запрету абортов не должны будут квалифицироваться как экстремистские. В этом случае права очень малой группы будут ограничены всем обществом, способным указать и предоставить достойную альтернативу. И это решение будет полностью в рамках развития правового государства.

Литература

[1] Сакевич В. И., Денисов Б. П. Аборты в постсоветской России: есть ли основания для оптимизма? Демографическое обозрение. 2014. Т. 1. № 1. С. 144-169.

[2] Творения блаженного Феодорита, епископа Кирского. Часть четвертая. Москва. В Типографии В. Готье. 1837. // стр. с. 334–336. // Толкование на пророка Иону. Предисловие.

[3] Творения блаженного Феодорита, епископа Кирского. Часть четвертая. Москва. В Типографии В. Готье. 1837. // стр. с. 335. // Толкование на пророка Иоиля 2:27.

[4] М.И. Абдулаев, С.А. Комаров. Проблемы теории государства и права. Учебник для вузов. Санкт-Петербург: Питер, 2003. 576 с. // Глава 8. Личность, гражданское общество, правовое государство. / §§2,3.